Space: сто одна история Сюрреализма - Рим Дик
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
На Земле, только никому ни слова, живёт Максим, сын своего сына. Он всё время сидит в компьютере, точнее «у», но у него имеется способность доставать то, что он видит прямо из картины, а если надо, то попадать в тот мир, куда он хочет, достраиваясь руками к экрану, как мост. Так он, однажды, попал к Одину, Аиду, к Росомахе, Дедпулу, Смешарикам, к Наруто, и выучил миллион техник. Узнал, что представляет собой вселенная. Он в папке с папками прячет самые любимые картинки. С собой носит смартфон, чтобы, когда на него нападают гопники, он доставал одну из картинок и вытаскивал оттуда своих друзей. Так, единожды, он достал оттуда Тиранозавра, и динозавр съел пол квартала. Как-то достал Хеллбоя, что тот выкурил пол тонны сигарет, и в городе образовался туман на два дня. А помнится, как-то он достал из телефона волшебную палочку и случайно сказал не то заклинание и оказался у себя дома, в прошлом, когда мать била его и имела иммунитет против его магии. Одним взглядом мать разрушала всю магию. Волшебный телефон становился обычным, сила исчезала. И Максим становился плаксивым, боязливым трусом.
Вы, наверняка, не очень хорошо знали Пиннокио, ведь если бы вы знали его также хорошо, как я в своё время, вы бы знали, что Рапунцель сидела на его носу всё это время, и он смотрел под её юбку все эти годы. Рапунцель даже не подозревала. А Пиноккио нравилось, он и не решался сменить род деятельности. Но когда пришёл принц, он разозлился. Пришли дровосеки и срубили замок. Семь ночей Пиноккио кровоточил и умер захлебнувшись опилками.
В одной Луне Сатурна, живёт одинокий ковбой, который есть сосиски, а сосиски превращаются в желудок. Он сам стал похож на сосиску. Фредди из семейства одиноких каннибалов, всегда плакал, смотря на него, потом вытирал слюни, и уходил в закат, кидал чаевые, заворачивал триста килограммов пакетов с сушёными морями, и улетая кричал:
— Всегда бы море было сухим, слёз бы никто не видел. А так, кто-то наплакал море, и печально оттого, что плачут, вот и нам плакать приходится, чтобы поддерживать круговорот морей-слёз в мире.
В одной студии, певец поёт слова, смотрит в экран и видит всех, кто поёт про себя песни и выдумывает мотив, он выбирает одну из них и клепает из них свою песню. Вот вы, к примеру, всегда пели одни дома, в душе, в кухне, перед телевизором, а за вами следили — поверьте мне. Даже танцы так придумывают. Вас транслируют по монитору студий. Они разработали нанороботы, размером с атом, что следит за всеми людьми на свете. Они высчитывают самые непохожие песни и мотивы на свете, что непохожи ни на одну из известных, и показывают певцам в студиях. Даже, когда вы незаметно ковыряете в носу, люди видят вас, и даже слушают, как ваш нос хлюпает — да как так можно, отвратительно! Нужно красивее хлюпать. А потом выходит песня, и выходит танец, и вы замечаете, что это ваше вот всё, ваш мотив и ваш танец. Но кто вам поверит не так-ли? Вот весь мир плагиат… Обидно с одной стороны, но кукушка летает в зад и вперёд и говорит, что всё имеет значение. Какое значение, мы пока не поняли, но кукушкам доверяем. Кукушки ведь обманывать не будут? Они говорить того, что не знают, не станут. Они вообще не говорят, значит и врать не умеют.
Пушкин выходил на сцену и читал стихи своим поклонникам, поклонники кидали на него ёршики, и говорил, что он плагиат своей причёской их. Так, в те стародавние времена появился бренд «Пушной Ёршик» и мода на бакенбарды. Ну никак иначе и быть не могло, что в моде, то было в моде и все пытались следовать ей. Пушкин сам купил себе «пушного».
— Идеальный! — говорил он, выходя из уборной, — Почти, как я.
Глава 9
По космосу плавали пассажирские-змеи поезда, в которые садились инопланетяне и люди, и путешествовали в другие галактики. Змея могла достигать скорости света, может даже быстрее. Всё потому, что она была большая. Бильярдный шар и настоящая змея, где шары, планеты, и расстояние на преодоление всего стола, несколько секунд. Змее потребовалось бы доползти до соседней галактики всего пять минут, а на самые отдаленные, миллиарды световые годы вперёд, всего час. Это ничего не стоило, ведь змея преодолевает этот путь каждый день в поиске пропитания, в поиске умирающих, угасающих звёзд — энергии. И возвращается по тому же маршруту домой, на самый тёмный, дальний уголок вселенной — богом забытый, в чёрную дыру. Это её дом, нора, которую она выела в космосе своей огромной пастью, тратя миллиарды масс энергий от миллиард звёзд. Змея открывает рот, и языком распределяет для каждого инопланетянина свой вагон, где он будет ехать до пункта назначения. Змее не нужны деньги, она берёт плату энергией. Все люди спят до дома, и просыпаются, с малой дозой энергии, чтобы выйти и добраться домой и выспаться. Таков он побочный эффект путешествия по вселенным. Топливо. Всему живому существу нужно топливо, и не живому, чтобы поддерживать форму, не расплыться, не быть уничтоженным. А вот слону из пятой квартиры не нужна энергия, он живёт в фантазиях людей, и в выходные дни скрипит лестничными перилами и досками, и сверлит стену, заколачивает тумбы, ремонтирует катера и титаники. Когда люди стучат по батарее, он исчезает и появляется, когда люди отвлекаются, в моменты самой большой злости, чтобы поиграть на нервах.
Утром в понедельник мартышка по имени Боб выходит из своего домика, кидает горсть мышат в рот крокодила, тот заводится, как трактор, тарахтит, и уплывает на соседний остров, на работу, где Боб ловит мышей, чтобы добраться обратно домой. Он не понимает для чего это делает, но убеждён в том, что, какая бы не была работа глупая — это работа, и все живые существа должны работать, чтобы не потерять свою индивидуальность. Даже крокодил, что несёт Боба по океану, не ест того, чтобы есть каждый день по два раза, и не один раз за год. Они даже
